Авторы

Необходимость иерархической организации познавательных практик, выявленная постмодернистской критикой, по-прежнему определяет характер взаимодействия науки и религии. Формирование нового (постнарративного) типа сосуществования дискурсов определяет актуальность проблемы соотношения научного и религиозного способов познания мира. Эта проблема может быть рассмотрена через анализ исторического взаимодействия науки и религии в свете понятия «рациональность». Мы исследуем вопрос о возможных определениях рациональности в разных когнитивных практиках посредством компаративного и концептуального анализа теории исторической смены типов научной рациональности (классической, неклассической и постнеклассической) Степина, а также способов соотношения науки и религии в концепциях Хота (конфликт, контраст, контакт, сопричастность) и Барбура (конфликт, независимость, гармония, диалог, интеграция). Классическая рациональность в данном контексте предстает как продуцирующая конфликт науки и религии, неклассическая рациональность – как дающая основания для их независимости (контраста), а постнеклассическая рациональность – как создающая возможность активного взаимодействия между ними в различных формах (контакт, сопричастность, диалог, интеграция). Мы объясняем историческую смену типов (или способов) соотношения науки и религии с точки зрения интервально-континуального подхода, который объединяет представление о континуальном характере истины с идеей истины как устанавливаемой исключительно в границах определенного понятийного и теоретического интервала. Таким образом, диалектика рационального и нерационального проявляется в исторической смене типов соотношения науки и религии. Мы делаем вывод о том, что развитие этой диалектики происходит в направлении от гипостазирования эпистемологического измерения рациональности к признанию онтологического измерения рациональности. Вследствие этого интервально-континуальный подход может служить теоретическим базисом для описания возможных способов взаимодействия науки и религии.

Ключевые слова: вера, интервально-континуальный подход, истина, наука, разум, рациональность, религия

Решение юридических конфликтов при участии посредника является ресурсным механизмом для сохранения времени, денежных средств и сил спорящих сторон, действующим в направлении достижения консенсуса. Примирительные практики при участии третьей, непредвзятой, стороны известны с давних времен во многих странах. Настоящая статья посвящена ретроспективному анализу процесса развития восстановительного правосудия и формирования института медиации. Рассмотрены философские предпосылки посредничества в античный и средневековый периоды и в Новое время. Авторы акцентируют внимание на историко-правовом развитии медиативных практик в России и в зарубежных странах. Более подробно медиация рассматривается как альтернативный традиционному (карательному) способ реагирования на преступление, заключающийся в разрешении уголовно-правового конфликта между сторонами при посредничестве независимого участника – медиатора. Выделяются три модели медиации в зависимости от стадии процесса ее применения: до возбуждения уголовного дела, после возбуждения уголовного дела, а также пенитенциарная модель медиации. Ретроспективный анализ процесса становления института медиации в российском и зарубежном праве позволяет констатировать, что истоки примирительных практик с участием посредника прослеживаются уже в античный период. На раннем этапе развития восстановительное правосудие нашло свое отражение в идеях майевтики; в период Средневековья медиативные практики, как правило, не применялись. Период Нового времени был более плодотворным и «реанимировал» восстановительное правосудие, найдя свое отражение в гуманистических идеях писателей и философов. На современном этапе развития медиация рассматривается как альтернативная традиционной процедура разрешения спора. Методологической основой работы являются общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, диалектико-материалистический и системный методы и др.), а также специальные юридические методы (сравнительно-правовой, юридико-догматический и др.).

Ключевые слова: медиация, восстановительное правосудие, посредничество, примирительные практики, уголовное судопроизводство, альтернативный способ разрешения уголовно-правового конфликта

Решение юридических конфликтов при участии посредника является ресурсным механизмом для сохранения времени, денежных средств и сил спорящих сторон, действующим в направлении достижения консенсуса. Примирительные практики при участии третьей, непредвзятой, стороны известны с давних времен во многих странах. Настоящая статья посвящена ретроспективному анализу процесса развития восстановительного правосудия и формирования института медиации. Рассмотрены философские предпосылки посредничества в античный и средневековый периоды и в Новое время. Авторы акцентируют внимание на историко-правовом развитии медиативных практик в России и в зарубежных странах. Более подробно медиация рассматривается как альтернативный традиционному (карательному) способ реагирования на преступление, заключающийся в разрешении уголовно-правового конфликта между сторонами при посредничестве независимого участника – медиатора. Выделяются три модели медиации в зависимости от стадии процесса ее применения: до возбуждения уголовного дела, после возбуждения уголовного дела, а также пенитенциарная модель медиации. Ретроспективный анализ процесса становления института медиации в российском и зарубежном праве позволяет констатировать, что истоки примирительных практик с участием посредника прослеживаются уже в античный период. На раннем этапе развития восстановительное правосудие нашло свое отражение в идеях майевтики; в период Средневековья медиативные практики, как правило, не применялись. Период Нового времени был более плодотворным и «реанимировал» восстановительное правосудие, найдя свое отражение в гуманистических идеях писателей и философов. На современном этапе развития медиация рассматривается как альтернативная традиционной процедура разрешения спора. Методологической основой работы являются общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, диалектико-материалистический и системный методы и др.), а также специальные юридические методы (сравнительно-правовой, юридико-догматический и др.).

Ключевые слова: медиация, восстановительное правосудие, посредничество, примирительные практики, уголовное судопроизводство, альтернативный способ разрешения уголовно-правового конфликта

Данная публикация представляет собой перевод первой главы монографии Чарльза Тейлора «Современные социальные воображаемые» (“Modern Social Imaginaries”, 2004). В центре внимания автора находится гипотеза о том, что можно пролить свет как на первоначальные, так и на актуальные противоречия понимания модерна/современности, если принять во внимание, что модерн неразрывно связан с определенным видом социального воображаемого. Различия между выделяемыми исследователями множественными современностями необходимо также проводить с точки зрения вовлеченных в них социальных воображаемых. Центральное место в западной современности занимает новая концепция морального общественного порядка. Сложившись в умах некоторых влиятельных мыслителей Нового времени (Гуго Гроция, Джона Локка и др.), эта концепция в дальнейшем стала формировать социальное воображение широких слоев населения, а затем и целых обществ. Теперь современный моральный порядок стал настолько самоочевидным, что его сложно рассматривать лишь как одну из возможных концепций. Результатом этого доминирования концепции порядка в нашем социальном воображаемом стало появление определенных социальных форм, которые характеризуют сущность западной современности: рыночной экономики, устройства общества, самоуправления и т.п. 

Ключевые слова: модерн/современность, социальное воображаемое, моральный порядок, современная концепция морального порядка

Автор рассматривает проблему соотношения названий «русский» и «российский», историю их взаимоотношений и прочтений, намечает некоторые перспективы выхода из современной ситуации.

Ключевые слова: российскость, русскость, русские, россияне.

В статье представлен анализ существующих в политическом поле толкований стабильности как одного из ключевых пунктов официального властного дискурса. Сложившаяся практика словоупотребления, ориентированная, по мнению автора, на различные манипуляции с общественным мнением, сравнивается с научным пониманием стабильности, выраженным в отечественных и зарубежных разработках. Исследование включает развернутую методологическую оптику: детальный разбор ключевых современных концепций стабильности с подробным описанием соответствующих требований к имеющемуся политическому порядку.

Автор делает вывод о рассогласованности трактовок стабильности в научной и политической сферах. В качестве причин подобного положения он рассматривает следующие системные политические обстоятельства: дефекты политической коммуникации и имеющегося политического языка (1); деполитизация и воспроизводящееся отчуждение граждан от собственных политических прав и отсутствие осознания себя как субъекта политического действия (2); намеренная трансформация вполне конкретного и инструментального дискурса стабильности и стабилизации в размытое этическое требование (3). Автор предполагает, что сохраняющиеся в российской политике тренды, во многом схожие с аналогичными тенденциями в других странах, такие как разрыв истеблишмента с остальным обществом (а), политическая апатия и даже депрессия значительной части населения (б) и продолжающаяся трансформация информационного пространства (в), в состоянии усугубить и без того актуальные для общества проблемы расхождения официального, властного дискурса с научными исследованиями и даже элементарным здравым смыслом.

Ключевые слова: стабильность, политический режим, дискурс, язык, политическая конкуренция

В статье раскрываются основные причины возникновения коррупции в России, роль в этом институтов гражданского общества. Автор обосновывает необходимость участия российской общественности в механизме противодействия коррупции. Указана важность взаимодействия институтов общественности и государства как условие снижения коррупционных проявлений. 
Ключевые слова: коррупция, причины развития коррупции, антикоррупционное законодательство, российская общественность, политика в сфере противодействия коррупции, личность.

В статье анализируется механизм российского высшего юридического образования. Подчеркивается необходимость формирования образовательной политики с учетом социально-правовых интересов российского общества. Обосновывается необходимость усиления практической составляющей при подготовке юристов, анализируются сложности преподавания и вырабатываются рекомендации, направленные на обеспечение практической направленности преподавания юридических дисциплин.

Ключевые слова: российский студент, российское образование, высшее юридическое образование, научное сообщество, практическая направленность обучения, конституционное право.

В статье анализируется механизм противодействия коррупции в России, роль в этом институтов гражданского общества. Автор обосновывает необходимость участия российского гражданского общества в реализации мер, направленных на борьбу с коррупцией. Подчеркивается важность всестороннего исследования исторических особенностей социального и политического развития личности и общества в России.

Ключевые слова: борьба с коррупцией, российское антикоррупционное законодательство, гражданское общество, правовая культура личности, политика в сфере противодействия коррупции.

В статье исследуются вопросы организации парламентского контроля в зарубежных странах и проблемы совершенствования механизма парламентского контроля в Казахстане, выявляются особенности основных моделей парламентского контроля в практике государственной власти современных государств, анализируются конституционные процедуры, связанные с реализацией контрольной функции парламента. Важное место в статье отводится анализу проблем парламентского контроля за деятельностью правительства, уделяется внимание такой форме контроля, как парламентское расследование. На основе исследования автор приходит к выводу о необходимости разработки положений законодательства об организации парла-
ментского контроля, в том числе парламентского расследования.

Ключевые слова: Республика Казахстан, парламент, правительство, парламентский контроль, формы парламентского контроля, запрос, парламентский час, депутатский запрос, парламентское расследование.

В статье рассмотрены и сопоставлены основные современные тенденции сопротивления Модерну. Автор с философско-онтологического подхода рассмотрел проблему, характеризуемую в современной социологии религии как постсекуляризация или ресекуляризация. Речь идет о процессе внешней реанимации традиционной духовности и архаичной религиозности. Современная гальванизация религии и традиционности имеет три формата: традиционализм, религиозный фундаментализм и консерватизм. Несмотря на морфологическую близость эти духовные движения различаются предметно, имеют разные цели и различно формируют сознание и менталитет своих адептов. На основе методологии Традиционалистской школы проводится сравнение этих движений в отношении к главному звену предметной области – Традиции (Полной, или Священной Традиции, именуемой с заглавной буквы традиционалистами для отличия от популярного клише традиции как сложившейся цивилизационной инерции). Выявлена сущность се-миотического сходства традиционализма, фундаментализма и консерватизма в неприятии секуляризма, а также коренные различия в восприятии структуры традиционной духовности. Рассмотрено место всех трех тенденций в пострелигии как симулятивной духовности Постмодерна. В ходе исследования упоминаются и такие ментальные феномены, как фанатизм и утопизм. Статья носит дискуссионный характер и не претендует на абсолютности дефиниций.
Ключевые слова: Традиция, Модерн, Постмодернизм, традиционализм, консерватизм, фундаментализм, псевдотрадиционализм, секуляризация, Священное, духовность.

Решение юридических конфликтов при участии посредника является ресурсным механизмом для сохранения времени, денежных средств и сил спорящих сторон, действующим в направлении достижения консенсуса. Примирительные практики при участии третьей, непредвзятой, стороны известны с давних времен во многих странах. Настоящая статья посвящена ретроспективному анализу процесса развития восстановительного правосудия и формирования института медиации. Рассмотрены философские предпосылки посредничества в античный и средневековый периоды и в Новое время. Авторы акцентируют внимание на историко-правовом развитии медиативных практик в России и в зарубежных странах. Более подробно медиация рассматривается как альтернативный традиционному (карательному) способ реагирования на преступление, заключающийся в разрешении уголовно-правового конфликта между сторонами при посредничестве независимого участника – медиатора. Выделяются три модели медиации в зависимости от стадии процесса ее применения: до возбуждения уголовного дела, после возбуждения уголовного дела, а также пенитенциарная модель медиации. Ретроспективный анализ процесса становления института медиации в российском и зарубежном праве позволяет констатировать, что истоки примирительных практик с участием посредника прослеживаются уже в античный период. На раннем этапе развития восстановительное правосудие нашло свое отражение в идеях майевтики; в период Средневековья медиативные практики, как правило, не применялись. Период Нового времени был более плодотворным и «реанимировал» восстановительное правосудие, найдя свое отражение в гуманистических идеях писателей и философов. На современном этапе развития медиация рассматривается как альтернативная традиционной процедура разрешения спора. Методологической основой работы являются общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, диалектико-материалистический и системный методы и др.), а также специальные юридические методы (сравнительно-правовой, юридико-догматический и др.).

Ключевые слова: медиация, восстановительное правосудие, посредничество, примирительные практики, уголовное судопроизводство, альтернативный способ разрешения уголовно-правового конфликта

Решение юридических конфликтов при участии посредника является ресурсным механизмом для сохранения времени, денежных средств и сил спорящих сторон, действующим в направлении достижения консенсуса. Примирительные практики при участии третьей, непредвзятой, стороны известны с давних времен во многих странах. Настоящая статья посвящена ретроспективному анализу процесса развития восстановительного правосудия и формирования института медиации. Рассмотрены философские предпосылки посредничества в античный и средневековый периоды и в Новое время. Авторы акцентируют внимание на историко-правовом развитии медиативных практик в России и в зарубежных странах. Более подробно медиация рассматривается как альтернативный традиционному (карательному) способ реагирования на преступление, заключающийся в разрешении уголовно-правового конфликта между сторонами при посредничестве независимого участника – медиатора. Выделяются три модели медиации в зависимости от стадии процесса ее применения: до возбуждения уголовного дела, после возбуждения уголовного дела, а также пенитенциарная модель медиации. Ретроспективный анализ процесса становления института медиации в российском и зарубежном праве позволяет констатировать, что истоки примирительных практик с участием посредника прослеживаются уже в античный период. На раннем этапе развития восстановительное правосудие нашло свое отражение в идеях майевтики; в период Средневековья медиативные практики, как правило, не применялись. Период Нового времени был более плодотворным и «реанимировал» восстановительное правосудие, найдя свое отражение в гуманистических идеях писателей и философов. На современном этапе развития медиация рассматривается как альтернативная традиционной процедура разрешения спора. Методологической основой работы являются общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, диалектико-материалистический и системный методы и др.), а также специальные юридические методы (сравнительно-правовой, юридико-догматический и др.).

Ключевые слова: медиация, восстановительное правосудие, посредничество, примирительные практики, уголовное судопроизводство, альтернативный способ разрешения уголовно-правового конфликта

Современные университеты часто становятся объектами дискуссий в публичной сфере, в ходе которых обсуждаются актуальность университетских программ, финансирование науки и высшего образования и ряд других вопросов. Данные дискуссии вновь и вновь побуждают политических теоретиков к рефлексии по поводу «идей университета». Эти идеи связываются с ценностями, ожиданиями и убеждениями и чаще всего выражаются в форме нормативных представлений, основанных либо на прагматизме, когда университет определяется как функциональный элемент государственной системы, либо на утилитаризме, когда от него требуется удовлетворить экономические запросы общества, либо на идеализме, предполагающем позиционирование университета как «башни из слоновой кости». Обозначенные позиции несколько преувеличивают значение одних характеристик университета в ущерб другим, не только искажая оптику исследования, но и определенным образом корректируя социальные убеждения, влияющие на развитие государственных систем и университетов. Отталкиваясь от институционального подхода, авторы данной статьи попытались предложить теоретическую позицию, позволяющую уловить текущую прагматику университетского сообщества, рынка и государства в отношении развития университетов и определить их вклад в организацию социетального порядка. Согласно этой позиции университет следует рассматривать как институт-медиатор, который а) обладает публичной субъектностью; б) выступает агентом социетальных отношений, действуя в качестве организационной формы университетского сообщества; в) осуществляет коммуникативный обмен с внешней средой (в лице обществ, государств, рынков); г) создает условия для взаимодействия различных участников социетальных отношений, в том числе на собственной площадке, в рамках формализованной рациональной публичной дискуссии; д) наконец, производит знания, влияющие на организацию социетального порядка. Все это в совокупности и позволяет считать университет медиатором. Такая позиция университета позволяет ему успешно выполнять свою медиативную роль как внутри университетской корпорации, так и вне ее, балансировать между различными социальными ожиданиями и оставаться одной из самых стабильных и адаптивных организационных форм, конституирующих социетальный порядок.

Ключевые слова: университет, «идея университета», этатизм, менеджериализм, медиация, институт-медиатор, социетальный порядок

В статье анализируется глобальный концепт электронного правительства. Автор делает вывод, что концепт основан на риторике разрыва. Концепт отличает циклический характер эволюции: постоянно появляются все более совершенные версии (самая последняя – цифровое правительство). Каждый новый вариант строится с учетом последних достижений технологического прогресса на текущий период, однако при этом ключевой тезис о разрыве с прошлым состоянием государства, то есть о кардинальной трансформации классической «веберовской» системы государственного управления под влиянием информационных технологий, остается в неприкосновенности. Концепт работает по принципу «антиполитической машины», обеспечивая редукцию политических проблем, связанных с ролью государства в информационном обществе, до технических и одновременно легитимируя расширение и развитие системы разрешительных полномочий органов власти. Анализ «серой литературы» и документов государственного стратегического планирования РФ позволяет проследить, как риторика разрыва сохраняет устойчивость благодаря постоянному переосмыслению, дополнению и поддерживающим объяснениям.
Ключевые слова: государственное управление, электронное правительство, риторика разрыва, «антиполитическая машина».

В статье рассмотрен вопрос о том, каким образом происходит адаптация гражданами электронных дистанционных форм взаимодействия с органами власти. Показано, что концепт «электронное правительство», на основе которого осуществляется формирование инфраструктуры этого взаимодействия, связан с моделью государства как корпорации, предлагающей потребителям общественные блага, разработанной в рамках «нового государственного менеджмента». Операционализация данного концепта осуществляется через набор «электронных услуг» как конкретных разновидностей общественных благ. Операционализация осуществляется в логике исключения: электронные услуги должны вытеснить традиционные. Показано, что в этой логике построены существующие модели адаптации электронных услуг. Автор, исходя из тезиса об асимметричности отношений между органами власти и гражданами, выдвигает гипотезу о том, что граждане, применяя «тактики слабых» (М. де Серто), осуществляют не вытеснение, а включение («бриколаж») электронных услуг в традиционную «арку действий», ядром которой является личное [неформальное] взаимодействие с органами власти. Приведены данные социологического исследования, проведенного в Свердловской области и подтверждающего данную гипотезу. Сделан вывод, что успешнее всего «бриколаж» традиционных и электронных услуг осуществляют представители городского «среднего класса»: молодые, образованные, занятые в престижных сферах деятельности. Они являются главными получателями выгоды от перехода к «электронному правительству».

Ключевые слова: электронное правительство; адаптация технологий, операционализация, «тактики слабых», получатели выгоды.

Автор описывает эволюцию подходов к анализу Интернета в современной критической традиции: от утопической веры в то, что Интернет обеспечит переход к «сообществу равных» и разрушит существующие властные иерархии до попыток развернуть «позиционную войну» внутри сетей для подрыва властных отношений, сформировавших сам Интернет. В статье показано, что в основе данных подходов лежит отношение к Интернету как к возвышенному объекту, наделенному трансцендентальными характеристиками.

Ключевые слова: интернет, "Электрическое возвышенное", "универсальная машина", инструментальная логика, альтернативная социальность, альтернативная реальность, преодоление телесности, «спекулятивное программирование".

В статье анализируются ожидания, связанные с использованием информационно-коммуникационных технологий в государственном управлении (формирование «идеальной бюрократии» и «идеального гражданина»), и показан их утопический характер. Проведен разбор современных исследований востребованности электронных государственных услуг, показано, что она зависит от целого ряда факторов, одним из важнейших является доверие к уровню власти. Приведены результаты социологического опроса, проведенного в Уральском федеральном округе, демонстрирующие сложную систему зависимости между доверием органам власти, удовлетворенностью государственными услугами и готовностью к электронному правительству.   

Ключевые слова: электронное правительство, готовность к электронному правительству, технократическая утопия, модель адаптации технологии, доверие органам власти.

Рассмотрены основные  направления анализа процессов адаптации женщинами информационно-коммуникационных технологий в феминистской социологии. На основе технофеминисткого подхода и принципов социального конструктивизма проведен анализ специфики освоения мобильной связи, компьютера и Интернета в малом промышленном городе (на примере г. Полевского Свердловской области).

Ключевые слова: технофеминизм, социальное конструирование технологии (SCOT), "одомашнивание технологии", информационные технологии, мобильная связь.

В статье показано, что риторика электронного правительства постоянно приходит в противоречие с практикой. В риторическом плане электронное правительство рассматривается как инструмент «изобретения государства заново», то есть перехода от традиционных вертикальных иерархических структур к интеграции всех звеньев управления и «единой точке входа» для граждан, обращающихся в органы власти. Информационные технологии дают возможность сотрудникам органов власти оказывать больше услуг меньшими усилиями («do more with less»), одновременно радикально уменьшая дистанцию между ними и гражданами. В данном подходе сочетаются нормативная теория демократии и технократическая утопия. Однако реальный процесс внедрения электронного правительства регулярно натыкается на организационное сопротивление и сопровождается многочисленными провалами дорогостоящих проектов. Эти провалы обычно объясняются консервативностью чиновников и их нежеланием работать по-новому. Но если применить неоинституционалистский подход, становится ясно, что при внедрении электронного правительства имеет место ориентация не на эффективность, а на легитимность. Внедрение новых технологий носит сугубо ритуальный характер, а их использование свидетельствует о современности и  социальной ответственности. Поэтому электронное правительство способно в лучшем случае обеспечить серию небольших улучшений, которые в перспективе могут привести к позитивному кумулятивному эффекту. 

Ключевые слова: электронное правительство, теория нового государственного управления, неоинституционализм, институциональный изоморфизм, институциональный миф. 

Рассмотрено, как пользователи вписывают компьютеры и Интернет в социальный контекст и какие идеологические конструкты они применяют с этой целью. Выделены основные группы пользователей в зависимости от степени овладения компьютером, показаны различия в их понимании компьютерно-опосредованной коммуникации и социальных последствий информационной революции.

Ключевые слова: элитарный дискурс, конструкты обыденного сознания, массовая культура, "информационное богатство", "информационная бедность".

Статья представляет собой теоретическое исследование особенностей трансформации коммемораций современных сообществ отмены в условиях влияния цифровизации на способы фиксации, хранения, воспроизводства и трансляции образов коллективной памяти. На основе конструктивистской методологии П. Бурдье и анализа актуальных примеров общественных движений BlackLivesMatter и RhodesMustFall выделяются ключевые особенности современных сообществ отмены как мнемонических сообществ: гипертрофированная идея протеста как идеологическая основа деконструкции прошлого; конструирование преемственности с исторически маргинализированными группами; ключевая роль цифровых технологий; практический характер коммемораций и способов выражения контрпамяти; транснациональный характер практик мемориальной культуры. Обращение к результатам теоретических работ представителей «третьей волны» memorystudies позволяет сделать вывод о существенном значении цифрового поворота в исследованиях памяти. Это находит выражение в появлении новых типов мнемонических сообществ, где решающую роль играют не общие паттерны идентичности, а социальные сети и взаимодействие посредством хештегов. Использование ключевых концептов digitalmemorystudies – коннективный поворот, глобитальная память, цифровой архив, геймификация – в качестве теоретической рамки исследования позволяет выявить и проанализировать основные тенденции трансформации коммеморативных практик сообществ отмены в условиях цифровизации: усиление эффекта коммемораций сообществ отмены и их особая темпоральность; повышение роли индивидуального измерения коммеморативных практик и рост влияния мнемонического активизма; интернационализация практик; повышение роли латентных и пассивных форм участия в коммеморациях; активное формирование цифрового архива сообществ отмены и использование его как альтернативного института памяти, фокусирующегося на протестных формах репрезентации прошлого. 

Ключевые слова: «культура отмены», сообщества отмены, исследования цифровой памяти, коннективный поворот, глобитальная память, цифровой архив, геймификация

Авторы статьи исследуют правосознание российской высшей бюрократии времени Первой русской революции, выражавшееся в ее воззрениях на проблемы обновления политического строя и правовой системы. Предпринята попытка рассмотреть роль, сыгранную бюрократией в ходе определения содержания гражданских свобод и, более широко, в процессе политического развития Российской империи в направлении демократизации. Авторы анализируют влияние бюрократии на процесс принятия решений и выработку политического курса в указанном направлении. Бюрократия трактуется как архитектор политико-правовых реформ в стране «запаздывающей модернизации», каковой была Российская империя начала прошлого столетия. В статье показано, что политика по осуществлению прав и свобод личности порождала противоборство между чиновниками-консерваторами, скептически оценивавшими возможности проведения в жизнь гражданских свобод в период революции и ослабления монархической власти, и реформаторски настроенными бюрократами, готовыми к созданию основ «обновленного строя». Нараставший в условиях глубинных политико-правовых реформ в последнее десятилетие существования российской монархии конфликт позиций бюрократических элит накладывал отпечаток на политику по дарованию свобод, делая ее результатом неустойчивого компромисса в верхах власти. Стремившиеся к модернизации институтов,законов и процедур просвещенные бюрократы отстаивали проекты реформ, в результате которых личность получала возможность осуществлять свои права и приобретала определенные гарантии их реализации со стороны государства, а также защиту со стороны судебной системы. Традиционалистские воззрения чиновников-консерваторов ограничивали содержание реформ и приспосабливали их к условиям существующего правопорядка. Реформы, нацеленные на осуществление гражданских свобод, становились результатом воззрений и взаимовлияния прогрессистски и традиционалистски мыслящих бюрократов.
Ключевые слова: бюрократия, права и свободы личности, конституционная реформа, начало XX столетия, Российская империя.

Целью статьи является выявление специфики «культуры отмены» в контексте политики памяти. Для достижения данной цели ставятся следующие исследовательские задачи: а) теоретически обосновать использование понятия «режим мнемонической безопасности» в качестве инструмента анализа «культуры отмены» как новой формы социального остракизма; б) рассмотреть функционирование режимов мнемонической безопасности в условиях цифровизации. На основе анализа научной литературы по режимам памяти и теории международных режимов автор статьи определяет режим мнемонической безопасности как политический проект, включающий символы прошлого и основывающийся на формальных и неформальных институтах, которые ограничивают действия акторов для достижения долгосрочного блага. Подчеркивается, что на фоне осыпания «глобальной» мемориальной культуры доминируют антагонистические режимы мнемонической безопасности, а ключевым инструментом борьбы альтернативных проектов прошлого становится «культура отмены». Выделяются характерные черты современной реальности, влияющие на трансформацию образов прошлого и появление «культуры отмены». Во-первых, конфликт «старых» и «новых» режимов мнемонической безопасности. Во-вторых, отсутствие у акторов ресурсов для установления своего режима мнемонической безопасности в качестве всеобщего. В-третьих, отказ от делиберации в пользу конфликта как способа разрешения противоречий. Также в статье анализируется специфика функционирования режимов мнемонической безопасности в условиях цифровизации. Выявляются ключевые стратегии сохранения своего и маргинализации чужого режима мнемонической безопасности – апелляция к справедливости и апелляция к исторической правде. Делается вывод о том, что характерными чертами современного мемориального дискурса выступают атомарность и конфликтность. 

Ключевые слова: политика памяти, мемориальный дискурс, режим мнемонической безопасности, режим памяти, режим безопасности, политический проект, конфликт, «культура отмены», цифровизация

Статья посвящена проблеме реальности самости, или субъекта. У этой проблемы есть несколько реалистических и антиреалистических решений. Автор трактует все возможные позиции по этой проблеме как постулирование определенного отношения между феноменальной самостью (наш опыт себя как субъектов) и онтологической самостью (референт наших репрезентаций себя как он существует помимо опыта). С позиций феноменализма, или опытного минимализма, автор статьи приходит к выводу о том, что опытной реальности самости достаточно, чтобы сделать заключение о ее реальности в целом. В качестве аргумента против антиреализма вводится различение сильного и редуктивного реализма и делается вывод, что самости, которые критикуют такие антиреалисты, как Метцингер, это вещи сильного реализма (субстанциальные и каузально автономные сущности). Вместе с тем самости вполне могут существовать подобно вещам редуктивного реализма, то есть будучи эмерджентными на других вещах. Также предлагается решение другой проблемы онтологии самости – проблемы ее природы, или характеризации («Что есть самость?»). В духе феноменализма самость характеризуется как вещь с опытной способностью. Иметь опыт – необходимое и достаточное условие, чтобы быть самостью, или субъектом. Все прочие свойства, которые приписываются субъектам в философской литературе (такие, как самосознание или способность к созданию автобиографических нарративов, моральная агентность и обладание желаниями второго порядка), являются контингентными. Подобные свойства – атрибуты субъектов, но при этом они не являются ни необходимыми, ни достаточными для субъектности. Субъект, который теряет эти свойства, не перестает быть субъектом. Напротив, вещь, которая лишилась опытной способности, прекращает быть субъектом. Кроме того, существуют не-человеческие субъекты, которые могут быть лишены всех перечисленных способностей, кроме опытной. Феноменализм – вариант решения проблемы реальности. Субъекты, или самости, реальны как вещи, обладающие опытной способностью. Анализируя отнологию самости, автор статьи отвергает плюрализм (идею, что субъект характеризуется множеством свойств, среди которых нет эссенциального) и конвенционализм (ответ на вопрос, что мы такое, – предмет договора). Автор стоит на позиции эссенциалистского реализма (самость в фундаментальном смысле – это то, что необходимо для выживания).

Ключевые слова: самость, субъект, онтология, феноменализм, минимализм, реализм, антиреализм, опыт, самосознание, философия сознания

В статье предпринимается попытка реконструировать влияние гегельянства на французскую интеллектуальную среду 1930–1960-х гг. в лице ее ведущих представителей. Актуальность исследования обусловлена тем, что французскую философию часто ассоциируют с идеей преодоления Гегеля, не учитывая его влияние, оказанное в том числе и на антигегельянцев. Для решения этой задачи автор обращается к теориям Александра Кожева и Жана Ипполита, а также их роли в становлении четырех известных философов. В первой части статьи рассматривается антропологическая интерпретация Гегеля, которую предложил Александр Кожев, и ее влияние на Жоржа Батая и Жака Лакана. Показывается, что каждый из них развивал собственную антропологию, отталкиваясь от тем, которые находились в центре внимания их учителя: отрицание, желание, борьба за признание. Оба выстраивают свой дискурс вокруг анализа феномена нехватки и силы негативности в человеческом существовании. В то же время они стремятся продвинуться дальше Гегеля и Кожева, отбрасывая идею конца истории. Жорж Батай делает это посредством обращения к данным этнологии, а Жак Лакан развивает собственную концепцию психоанализа. Во второй части статьи анализируется онтологическая интерпретация Гегеля, разработанная Жаном Ипполитом и повлиявшая на Луи Альтюссера и Мишеля Фуко. В своих комментариях к Гегелю Ипполит подверг критике субъективизм Кожева и сместил фокус внимания с человека на историю понятия и язык. Его ученики также стараются преодолеть антропологию и гуманизм в рамках собственных философских проектов – марксизма в случае Луи Альтюссера и власти-знания у Мишеля Фуко. Оба мыслителя отталкиваются от идеи процесса без субъекта и критики эссенциализма, разработанных их учителем. Вместе с тем они используют его концепты, чтобы направить их против детерминизма и телеологизма Гегеля. Автор статьи обращает внимание на то, что именно гегельянство предвосхитило некоторые положения структурализма. Делается вывод, что гегельянство было непосредственным условием появления идеи преодоления Гегеля во Франции. 

Ключевые слова: Гегель, французское гегельянство, Александр Кожев, Жан Ипполит, антропология, негативность, желание, конец истории